Григорий Дайнов – архитектор из Ярославля. Его имя стало известным благодаря победам в различных конкурсах. Вот и на церемонии вручения премии АРХИWOOD-2013 Дайнов получил сразу спецприз и два диплома: в отношении построенного его бюро DK в Некрасовском районе Ярославской области загородного дома – строгих форм, с прозрачным вестибюлем и белым интерьером – мнение жюри и «народного голосования» совпало; дом стал безусловным лидером премии 2013 года. С этой последней победы мы и начнем знакомство с ярославским архитектором.

– Появление модернистского частного дома в окрестностях Ярославля пока еще выглядит счастливой случайностью. Здесь тот же заказчик, что и у вашей Горки-холла?
– Этот заказчик для нас – очень редкий случай, потому что он пришел, доверяя абсолютно всему, что будет сделано. В свое время мы придумали для него интерьер квартиры и расстались довольные друг другом. Похоже это и стало фундаментом следующего проекта. Мы обсудили с ним только функциональная программу, сценарий же делали мы, потому что человеку, не занимающемуся строительством, достаточно сложно сразу сформулировать, чего бы он хотел даже с утилитарной точки зрения. Приходится помогать: вычленять в разговоре какой-то блок информации, превращать в программу и уже с ней работать, занимаясь собственно компоновкой, деталями и всем прочим. Работа началась в 2007 году, 5-6 месяцев мы делали проект, несколько лет тянулась стройка, а в этом году заказчик сумел мобилизовать усилия и завершить объект. Изначально дом был задуман как загородное жилье для сезонного проживания, но в результате хозяин живет в нем круглый год.

– А где стоит дом? Это коттеджный поселок, деревня?
– История земельного участка – из 90-х. Бывший санаторий приватизировали, на месте гостевых домиков появились частные дома, а действующими остались большие многоэтажные корпуса. Эти две части довольно мирно сосуществуют. Те, кто лечатся в санатории, ходят поглазеть на дома, выросшие на этой территории.

– Соседние дома тоже модернистские?
– Нет, он один там такой, остальные вполне традиционные для Ярославля...

– Для Вас было принципиальным сделать архитектуру дома современной, а не упражняться в традиционных решениях?
– Мы занимаемся современной архитектурой – для нас иных вариантов развития проекта не существовало.
Хотя дом мог бы получиться, вероятно, другим, если бы заказчик был бы другим. После получения конкурсных наград я позвонил, всё рассказал – и он был очень рад этой новости. Это небогатый, по расхожим меркам, человек, но способный взять внушительный кредит на строительство. Строить некачественно он не хотел, за что ему отдельное спасибо. Мне кажется, соглашаться на сотрудничество с заказчиком имеет смысл лишь в том случае, если чувствуешь взаимопонимание, общее стремление к приличному результату. Если такой уверенности нет, то, скорее всего, силы и нервы будут потрачены напрасно.

– Вы даже готовы отказаться от работы в таком случае?
– Да, я так и делаю. У нас немного заказов, но это дает возможность заниматься более или менее приличной архитектурой.

– На что вы ориентировались?
– Невозможно представить архитектора, который не следит за тем, что происходит в мире с архитектурой. Понятно, что можно было уйти в формальных поисках дальше, но в данном случае это было бы неуместно, и мы сознательно проектировали простой дом, который можно было бы качественно построить и это качество гарантированно проконтролировать. Важно уложиться в отведенный бюджет, не более 50 тысяч за квадратный метр (хотя эту сумму мы все-же несколько превысили). Исходя из всех предпосылок, возникло желание работать с деревом: каркасный дом – легкий и не требует серьезного фундамента, что позволяет сэкономить приличную сумму. К тому же дерево для того места – проверенный материал, абсолютно контекстуальный и родной. И заказчик был рад, что мы предложили ему дерево.

– Так получилось, что Ваш первый реализованный объект – часовня Иконы Казанской Божьей Матери на набережной Которосли – был «издан миллионными тиражами»: часовня изображена на современных тысячерублевых купюрах рядом с памятником Ярославу Мудрому. Мне эта часовня кажется похожей на космическую ракету… Ощущение современности важно для Вас даже в церковной архитектуре?
– Это было почти сразу после института. Я еще толком никуда не устроился, работы почти не было, меня периодически куда-то приглашали, но ненадолго – это был период такого фриланса. В это время мэрия Ярославля объявила конкурс на часовню (это, наверное, был один из последних конкурсов, проведенных по правилам) и я сделал проект. Ощущение современности, на мой взгляд, важно для любой архитектуры, в том числе и церковной, иначе отношения между архитектурой и временем будут обесцениваться.

– Ваша Горка-Холл тоже находится в «зоне памятников». Как архитектору работать в городе «Золотого кольца», в ситуации жестких ограничений?
– Регламент – это составная часть контекста, его рамки, так же как и ощущение места, понимание его связи с городом в целом, позволяют выяснить целых ряд конфликтов, которые неизбежно возникают с новым объектом. Новое нарушает сложившуюся ситуацию, но из этого конфликта что-то вырастает – нужно создавать другую гармонию. Город не может состоять из одних шедевров, этого и не нужно, достаточно того, что при выполнении требований регламентов относительно высокое качество городской среды будет гарантировано. Если архитекторы с заказчиком каждый раз будут заново решать, какой город они себе представляют, цельность среды, ее связанность будут разрушаться. Поэтому соблюдение регламентов для архитекторов, и в целом их наличие для города – невероятно важная вещь.

– Удивительно, что Горка-Холл получилась не белокаменной…
– На первом этапе работы мы пришли к выводу, что «дом» на этом месте не будет убедителен. Тем более на этом месте были когда-то крепостные стены. Объект должен стать частью городского ландшафта, пропускать через себя людей во всех привычных им направлениях. Создание необычной формы не являлось целью проекта, здание с кровлей, которую можно использовать как амфитеатр должно было стать генератором социальных событий.

– Сейчас в Ярославле много строят?
– Да, оживление заметно. Много строят жилья, видимо, реализуется то, что было спроектировано до 2008 года.

– А какие фасады? Силикатный кирпич?
– Из чего попало. И силикатный кирпич, и местный кирпич. Китайский керамогранит. Обычно какие-то бледно-розовые, бледно-желтые цвета. Самые немыслимые материалы на кровлях – разноцветные металлочерепицы. Все, что угодно. Регламентов, о которых я говорил, здесь как раз не хватает. А за пределами зоны ЮНЕСКО каких-либо архитектурных регламентов для города вообще не существует.

– Григорий, когда Вы решились создать собственную мастерскую? Что означает название ДК?
– Мастерская создана в 2006 году, до этого я работал в другом ярославском бюро, которое называлось «Центрпроект», и когда назрела необходимость основать собственную мастерскую, я это сделал. Почему DK? Так уж получилось – Дайнов и компания или Дом Культуры… В бюро работают выпускники факультета архитектуры Ярославского Государственного Технического Университета. Других у нас нет.

С самого начала бюро со мной работают два прекрасных архитектора: Сергей Фомин и Александр Качалов. Они моложе меня на 10 лет, но уже имеют хороший опыт и подтвержденную проектами квалификацию. Остальные сотрудники еще моложе: некоторое время они работают интернами, и если мы друг друга устраиваем, если им нравится у нас работать, а нам нравится, как они себя проявляют, то мы приглашаем их на работу. Сейчас, помимо меня, у нас 6 архитекторов, есть главный инженер проектов, который занимается общими организационными вопросами, контактами со смежниками. Для ярославского архитектурного бюро – это довольно большой состав.

Вообще, я считаю, что архитекторы могут существовать только в форме бюро, потому что если бюро перерастает в подобие проектного института, с конструкторами, инженерами, то постепенно производственный процесс начинает подавлять архитектурную составляющую. Нам бы этого не хотелось, потому что таким образом занятие архитектурой постепенно превращается исключительно в проектный бизнес.

– Судя по портфолио, у вас пока больше проектов.
– Так оно и есть, большая часть из них «зависла» в связи с кризисом, хотя некоторые из них уже реанимируются.

– Три объекта принесли Вам известность. А какой объект особенно дорог?
– Наверное, дом на Которосльной набережной – многострадальный. Он дорог тем, что достался через конкурс, и, несмотря на все трудности, связанные с согласованиями (он тоже – в «зоне памятников») и реализацией, получился вполне приличным. Его очень долго и тяжело строили. Еще остались какие-то переживания по его поводу…

– Что Вы думаете про так называемые архитектурные жесты?
– Их немало и в Москве и в провинции. Они в большей степени демонстрируют тот факт, что эффективных средств воздействия на заказчика нет. Нередко, несмотря на то, что строительство в исторической части города – дело ответственное, проектировщика выбирают без конкурса, и в итоге возникают объекты, созданные по большей части заказчиком, а не архитектором. В этом случае архитектор лишь реализует чужие неуемные амбиции.

Впрочем, с появлением любого нового объекта в сложившейся среде неизбежно возникает целый ряд конфликтов: новое всегда нарушает сложившееся равновесие. От архитектора во многом зависит то, что вырастет из этого конфликта: сложится ли в итоге новая, другая гармония – или здание так и останется необоснованным жестом.



http://archi.ru/russia/48856/grigorii-dainov-my-zanimaemsya-sovremennoi-arkhitekturoi